Госпожа Бовари - иллюстрации, биография, герои, цитаты, Гюстав Флобер

История создания персонажа

В 1851 году, после очередной неудачной попытки написать выдающееся литературное произведение, Гюстав Флобер впал в продолжительное уныние. Из грустного состояния мужчину вывел редактор Максим дю Кан, порекомендовавший писателю попробовать собственные силы, создав роман, главная мысль которого будет прозаичнее.

Присутствовавший при разговоре поэт Луи Буйле напомнил Флоберу о трагедии, разыгравшейся с семьей Деламар. История, о которой упомянул знакомый, была хорошо известна Гюставу, мать писателя лично знала пострадавшую семью.

View this post on Instagram
A post shared by Olivka (@k_olyolivka_) on Aug 18, 2021 at 10:54am PDT

Имя «прототипа» главной героини — Дельфина Кутюрье. Замужняя женщина, предававшаяся многочисленным адюльтерам, покончила жизнь самоубийством в 27 лет. А ее муж, не выдержав открывшейся правды о супруге, скончался через год. Так автор нашел героев романа.

Писатель провел за работой более 5 лет, тщательно изучая информацию для сюжета и переписывая характеристики персонажей. И в 1856 году роман попал на страницы литературного журнала «Ревю де Пари».

Произведение в жанре любовного романа, повествующее о беспорядочных связях жены врача, выходила поглавно на протяжении трех месяцев. Через непродолжительное время Гюстава Флобера привлекли к суду — автор настолько откровенно изобразил супружеские адюльтеры, что был обвинен в оскорблении морали.

Подобный приговор, позже отмененный, только увеличил популярность произведения, сделав «Госпожу Бовари» мировым феноменом. Интересный факт — такой же критики подверглась и книга «Анна Каренина». Обе эти героини вышли из-под пера практически с разницей в 17 лет и неоднократно сравнивались литературными исследователями.

Реальная Эмма Бовари (Дельфина Кутюрье)

Образ флоберовской госпожи Эммы Бовари рожден благодаря одному событию, происшедшему в жизни его создателя, когда ему было 30 лет и когда его литературное будущее было еще весьма неопределенно. До этого события его перспективы были малообещающи и довольно туманны. Девять месяцев в году Флобер писал по шесть часов в день, запершись в кабинете, окна которого выходили на Сену. Остальные три месяца он проводил в Париже, набираясь жизненного опыта.

В 1851 году, после поездки по Египту, Палестине и Греции, Флобер написал первый вариант “Искушения Святого Антония”. Окончив это произведение, он попросил двух своих друзей — Максима дю Кана, редактора “Revue de Paris”, и Луи Буйле, скромного сельского поэта, — приехать к нему. Флобер сказал, что хочет прочесть им рукопись своей новой работы. Он читал “Искушение” почти четыре дня, по восемь часов без перерыва. Окончив чтение в полночь, Флобер ожидал приговора. Один из его слушателей высказался весьма прямолинейно: “Мы считаем, что ты должен бросить рукопись в огонь и больше никогда о ней не говорить”.

На следующий день глубоко разочарованный Флобер прогуливался вместе с дю Каном и Буйле по саду. Он жаловался им на свою творческую несостоятельность. У него на примете было несколько исторических сюжетов, но он не был уверен, что хоть один из них представляет собой какую-то ценность, поэтому не имел желания возвращаться к своему рабочему столу. Свежая тема — вот в чем, ему казалось, он нуждался.

Выслушав это, Максим дю Каи предостерег его: “Как только ты почувствуешь, что тебя неодолимо тянет к поэтическому парению, — сказал он, — выбери такую тему, где этот высокопарный стиль будет настолько абсурден, что тебе придется все время быть начеку и в результате ты вынужден будешь отказаться от него. Возьми будничный сюжет, — добавил дю Кан, — какой-нибудь эпизод из буржуазной жизни и заставь себя рассказать об этом в естественной манере”.

Флобер начал говорить, что не знает таких эпизодов из буржуазной жизни, но Луи Бунде перебил его:

Почему бы тебе не описать историю семьи Деламар?
Да, это идея! — воскликнул Флобер.

На вопрос Буйле, хорошо ли он помнит эту трагическую историю, Флобер ответил, что помнит ее отлично. Так тридцать лет спустя Максим дю Кан вспоминал день, когда Флоберу была подана идея создания “Госпожи Бовари”.

До сентября 1851 года, когда Флобер фактически уже начал писать “Госпожу Бовари”, и, возможно, во время работы над романом в течение четырех с половиной лет он старался изучить всю подноготную прототипа. И что же Флобер узнал?

Эжен Деламар, изучавший хирургию в руанской больнице под руководством отца Флобера, был трудолюбивым, но посредственным студентом. Провалившись на нескольких решающих экзаменах и не имея средств нанять репетиторов или увеличить количество практических занятий в больнице, ему пришлось довольствоваться местом врача в глухом провинциальном углу. Вскоре он женился на женщине старше себя, вдове — довольно распространенное явление во французской провинции — и занял должность врача в сельской местности, именовавшейся Ри. После смерти жены он остался один. Ему нужна была новая подруга. В это время он и познакомился с привлекательной 17-летней девушкой по имени Дельфина Кутюрье.

У Дельфины были светлые прямые волосы, расчесанные на прямой пробор. Ее глаза, казалось, “меняли цвет в зависимости от освещения”, как говорил ее сосед. Она была стройна. Получив, по-видимому, информацию из первых рук, Флобер обрисовал более подробно ее вымышленного двойника: “Но зато действительно прекрасны были глаза — темные, от длинных ресниц казавшиеся черными, — и открытый, смелый и доверчивый взгляд… Ее черные волосы разделялись тонким пробором, спускавшимся к затылку, были так гладко зачесаны, что они казались цельным куском: едва закрывая уши, они были собраны сзади в пышный шиньон и оттеняли виски волнистой линией; такую линию сельский врач видел впервые в жизни. Щеки у девушки были розовые”.

Дельфина была младшей дочерью одного из пациентов Деламара — состоятельного фермера из соседней деревни Бленвиль-Кревон. Она получила образование в руанском монастыре урсулинок, и ее голова была полна мечтами, навеянными романами. 7 августа 1839 года Дельфина Кутюрье стала второй госпожой Деламар.

Поначалу Дельфина радовалась тому, что вышла замуж за зрелого мужчину, врача, но вскоре поняла, что Деламар скучен до невозможности, а немногочисленное общество Ри — угнетающе удушливо. Флобер очень точно отразил чувства Дельфины, описывая растущую неприязнь Эммы Бовари к Шарлю Бовари. Госпожа Бовари грезила о чувственном, возбуждающем любовнике из мира гондол и тропических аллей. Вместо этого она получила в мужья тупицу; его “разговоры… были плоски, как уличная панель… Он не умел ни плавать, ни фехтовать, ни стрелять из пистолета… Порывы его приобрели регулярность: он обнимал ее в определенные часы. То было как бы привычкой среди других привычек, чем-то вроде десерта, о котором знаешь заранее, сидя за монотонным обедом”. И обед, и то, что следовало за ним, — все становилось невыносимым. Во время обеда “он переберет всех людей, с какими встретился, все деревни, в каких побывал, все рецепты, какие прописал, и, довольный сам собой, доест остатки жаркого, поковыряет сыр, погрызет яблоко, прикончит графин вина. А потом уйдет в спальню, ляжет на спину и захрапит”. Часто, оставаясь днем одна, “Эмма повторяла: „Боже мой! Зачем я вышла замуж!».

Она задавала себе вопрос, не могла ли она при каком-либо ином стечении обстоятельств встретить другого человека; она пыталась вообразить, каковы были бы эти несвершившиеся события, эта совсем иная жизнь, этот неизвестный муж. В самом деле, не все же такие, как Шарль! Он мог бы быть красив, умен, изыскан, привлекателен, — и, наверное, такими были те люди, за которых вышли замуж ее подруги по монастырю. Что-то они теперь делают? Все, конечно, в городе, в уличном шуме, в гуле театров, в блеске бальных зал, — все живут жизнью, от которой ликует сердце и расцветают чувства. А она? Существование ее холодно, как чердак, выходящий окошком на север, и скука, молчаливый паук, плетет в тени свою сеть по всем уголкам ее сердца”.

Что делать? “Неужели это жалкое существование будет длиться вечно? Неужели она никогда от него не избавится? Ведь она ничем не хуже всех тех женщин, которые живут счастливо. В Вобьессаре она видела не одну герцогиню, у которой и фигура была грузнее, и манеры вульгарнее, чем у нее. И Эмма проклинала Бога за несправедливость; она прижималась головой к стене и плакала; она томилась по шумной и блестящей жизни, по ночным маскарадам, по дерзким радостям и неизведанному самозабвению, которое должно было в них таиться… Но в глубине души она ждала какого-то события. Подобно матросу на потерпевшем крушение корабле, она в отчаянии оглядывала пустыню своей жизни и все искала белого паруса в туманах дальнего горизонта… Но с нею не случалось ничего. Так уж угодно Богу! Будущее казалось темным коридором, в конце которого была крепко запертая дверь”.

Так пишет Флобер, основываясь на своем понимании Дельфины Деламар, а он хорошо ее понимал. Дельфина в реальной жизни не захотела оставить далекую дверь в конце темного коридора крепко запертой. Она предпочла открыть ее и вырваться на свободу. Презирая своего мужа-буржуа и скучную жизнь, которую он ей предложил, Дельфина высоко ценила свой ум и свою красоту и верила в возможность превратить мечты в реальность. Не сомневаясь в успехе, она была убеждена, что найдет для себя более приятное и достойное существование.

Она стала вызывающе много денег тратить на наряды, и вскоре Деламар, ни о чем не ведая, оказался по уши в долгах. Когда эта оргия покупок наскучила ей, она стала откровенно привлекать к себе внимание других мужчин. Впервые она изменила с соседом, потом сошлась со здоровенным парнем, работником фермы, далее — с клерком из нотариальной конторы, после — с другими “молодыми клерками”, а уж затем — с кем угодно. Флобер так писал о ее литературном двойнике: “И тогда она стала вспоминать героинь прочитанных книг, и лирический хоровод неверных жен запел в ее памяти очаровательными родными голосами”. В поле, в гостинице и в задних комнатах Дельфина Деламар тайно принимала любовника за любовником в неутомимых поисках идеала, которого не существовало. Предаваясь чувственным удовольствиям, она не обращала внимания на мужа, на маленькую дочку, на друзей и соседей, не посещала мессу.

Старая госпожа Деламар пыталась предупредить сына. Но он обожал свою молодую жену и не обращал внимания на прозрачные намеки матери. Хотя Дельфина оставалась все такой же экстравагантной и чувственной, она уже с трудом находила любовников, а те с кем она все-таки вступала в любовную связь, все больше и больше ее разочаровывали. Теперь Дельфина пыталась заполнить свободное время чем-то другим. Как вспоминал ее сосед, “она выбрала пятницу, чтобы играть в гранд-даму. В этот день она опускала шторы, зажигала свечи и принималась ждать гостей, которые не приходили”. Ее снова и снова охватывала скука.

Наконец, 6 марта 1848 года, в предрассветный час, Дельфина Деламар на девятом году замужества, когда счет ее мужа в банке равнялся нулю, а поклонников у нее становилось все меньше и меньше, приняла смертельную дозу мышьяка. Вскоре она умерла.

Сообщение о ее смерти было напечатано в местной газете, причем причина смерти не указывалась. Оно датировано 7 марта 1848 года, и в нем говорилось только, что Дельфина умерла в Ри, в три часа ночи предыдущего дня, в возрасте 27 лет. Никакого расследования не проводилось, ни одна газета не упоминала о возможном самоубийстве, священник не препятствовал захоронению тела на освященной земле”.

Через несколько месяцев после смерти Дельфины убитый горем Эжен Деламар узнал все о сумасбродствах своей жены и впервые услышал в подробностях о ее многочисленных изменах. Пораженный до безумия ее невоздержанностью, он наложил на себя руки, оставив маленькую дочку, которую обожал, на попечение своей разоренной матери.

В тот день, когда Буйле напомнил Флоберу эту провинциальную историю, он поведал своему другу многие детали. Как рассказывает Фрэнсис Стигмюллер, “он напомнил ему о занавесках в черную и желтую полоску в гостиной молодой госпожи Деламар, которые заставили ее свекровь впервые задуматься об экстравагантности и претенциозности Дельфины и дали пищу для сплетен по всей Нормандии; напомнил и о том, как она приучила своего слугу обращаться к ней в третьем лице; о том, какая она была красивая, шикарная, надменная и нервная; о ее приемах по пятницам, на которых одна она была гостем; о неоплаченном чеке, оставленном ею в руанской библиотеке. Напомнил также об унылой внешности Деламара, его добродушной серости, о том, как он был доволен своим положением, о доверии, почти любви, с которой к нему относились его пациенты”.

Флобер был убежден, что история семьи Деламар — прекрасный материал для раскрытия его таланта. Он хорошо знал то, о чем писал: он ненавидел пагубный романтизм и посредственность провинциальных буржуа, знал Нормандию, знал жизнь тамошних людей. Его беспокоили две вещи. История и герои его романа были обыкновенны и банальны.

Работа над романом продвигалась медленно: шесть страниц в неделю. “Я бьюсь над каждым предложением, а оно никак не складывается. Что за тяжелое весло — мое перо!”. Он трудился каждый день по семь часов в течение пятидесяти пяти месяцев. Уже работая над рукописью, он продолжал изучать каждую деталь: то штудировал романы, которые могла читать Эмма Бовари, то изучал последствия отравления мышьяком. Иногда работа делала его по-настоящему больным. Он вспоминал: “Когда я описывал сцену отравления Эммы Бовари, я так явственно ощущал вкус мышьяка и чувствовал себя настолько действительно отравленным, что перенес два приступа тошноты, совершенно реальных, один за другим, и изверг из желудка весь обед”. Иногда он бывал растроган своим творением. “В прошлую среду мне пришлось встать из-за стола, чтобы взять носовой платок: слезы так и текли у меня по щекам. Мое собственное произведение глубоко трогает меня”. Рукопись, хранящаяся в муниципальной библиотеке Руана, является свидетельством этого титанического труда: 1788 исправленных и переписанных страниц большого формата и окончательный вариант — 487 страниц.

Флобер позволил Максиму дю Кану опубликовать роман в шести выпусках “Revue de Paris” между октябрем и декабрем 1856 года. Эта публикация вызвала бурю. “Уже с появлением первых глав, — говорил дю Кан, — наши подписчики захлебнулись от гнева, называя роман скандальным и аморальным. Они писали внешне любезные письма, в которых обвиняли нас в том, что мы клевещем на Францию и унижаем ее в глазах всего мира. „Неужели такие женщины существуют? Женщины, обманывающие мужей, делающие долги, принимающие любовников в садах и гостиницах? В нашей прекрасной Франции, в провинции, где жизнь так непорочна, живут подобные существа? Это невозможно!»”.

Гнев общества был направлен прежде всего против реализма романа.

Флобер возражал: “Все думают, что я страстный поклонник реализма, тогда как я питаю к нему отвращение. Именно ненавидя реализм, я и взялся за этот роман. Я, однако, равно презираю и тот притворный идеализм, который сегодня превратился в пустую насмешку”.

На идеалистов это не произвело никакого впечатления, и они решили вынудить правительство запретить книгу. В итоге Флобер и еще два человека, связанных с публикацией романа, были отданы под суд за написание и издание порнографической и антирелигиозной книги. Слушание дела закончилось быстро, и суд постановил:

“Нет достаточных доказательств того, что Флобер и два его соответчика совершили преступление, в котором их обвиняют; суд снимает выдвинутое против них обвинение и прекращает дело без возмещения судебных издержек”.

“Госпожа Бовари” была свободна, и роман в двух книгах вышел в апреле 1857 года. За первые шестьдесят дней было продано пятнадцать тысяч экземпляров. Этим успехом Флобер был в значительной степени обязан никому не известной Дельфине Деламар. Не признав публично роль, которую Дельфина сыграла в создании романа, он остался ее должником. Он упорно отрицал тот факт, что Дельфина вдохновляла его. “Мне никто не позировал, — утверждал он. — Ничто в “Госпоже Бовари” не является правдой. У госпожи Бовари нет прототипа. Это от начала до конца выдуманная история”. Однажды в крайнем раздражении он воскликнул: “Госпожа Бовари — это я!”

Но никто, кроме Дельфины Деламар, не был Эммой Бовари, даже сам Флобер. Возможно, Флобер отказывался признать существование прототипа, боясь, что такое признание поставит под сомнение его творческие способности. Хотя, превратившись со временем в капризного одинокого старика, Флобер устал от сопровождавшей роман дурной славы (“Хорошо бы найти способ заработать кучу денег, чтобы скупить все существующие экземпляры „Госпожи Бовари», бросить их все в огонь и никогда больше не слышать об этой книге”, — сказал он однажды), выходили все новые и новые издания романа и он прочно занял свое место среди классиков литературы.

Сегодня в деревне Ри продаются почтовые открытки, на которых увековечена Дельфина Деламар. А в музее Руана висят два портрета молодой женщины удивительной красоты. На обоих портретах изображена, как гласит предание, Дельфина Деламар.

Дельфина Деламар не могла знать этого, но после смерти наконец осуществились ее самые романтические мечты.

Биография и образ госпожи Бовари

Эмма Руо родилась в семье обеспеченного фермера. Мать девочки давно умерла, поэтому отец отправил ребенка на воспитание в монастырь урсулинок, где юное романтичное создание проводило много времени, тайком читая любовные романы.

Закончив обучение, повзрослевшая девушка вернулась на родную ферму. Спустя некоторое время отец Руо сломал ногу, и семья вынуждена обратиться к местному доктору — Шарлю Бовари.

Мужчина средних лет с первого взгляда потерял голову от обворожительной дочери фермера. Но женатый доктор не позволял себе даже намека на чувства. Впрочем, душевные метания не укрылись от Эммы. Восприимчивая натура девушки мгновенно нарисовала себе благородный образ Шарля, который внесет разнообразие в серые будни.

Внезапно умирает жена доктора, и Эмма Руо получает предложение руки и сердца. Юная госпожа Бовари селится в доме врача, который моментально переделывает под собственный вкус. Однако новоявленной супруге достаточно быстро становится скучно. Романтичный герой девичьих грез превратился в заурядного мужа, пусть и безумно влюбленного в собственную жену.

View this post on Instagram
A post shared by Ихмама. (@svetlana.ihsanova) on Nov 11, 2021 at 11:39pm PST

Встревоженный психическим и физическим состоянием жены, Шарль находит новую работу, которая позволяет переехать поближе к Руану. Здесь красавица встретила помощника нотариуса Леона Дюпюи. Юноша, как и жена врача, оказался увлекающейся натурой.

Возникающему адюльтеру помешала беременность женщины и робость возлюбленного. Вскоре у супругов Бовари родилась девочка Берта, которая не особо интересовала мать. Все ее мысли были заняты образом Леона, который переехал в Париж, так и оставив замужнюю даму мечтать о неземной страсти.

Следующее увлечение сентиментальной мечтательницы — помещик Родольф Буланже, биографию которого в деталях знал каждый сплетник. Мужчина, в отличие от неопытного Леона, бросает все силы на покорение красавицы.

Довольно скоро тайная связь начинает тяготить Буланже. Вместо удобной любовницы, живущей неподалеку, мужчина получает обезумевшую женщину. Ее высокопарные реплики словно повторяют цитаты из прочитанных в юности любовных романов. Эмма требует клятв любви, закатывает сцены и дарит дорогие подарки, которые берет в долг у местного торговца втайне от мужа.

Профессиональные проблемы Шарля окончательно уверяют женщину, что необходимо бросить супруга и связать жизнь с любовником. Под жарким напором помещик обещает забрать ее из города, но в последний момент меняет решение и оставляет красавицу.

Подобный удар пошатнул здоровье Эммы. От сумрачной депрессии госпожу Бовари спас муж. Шарль увез жену в Руан на концерт оперного тенора. Слушая романтичные песни, красавица вновь ожила, но окончательно к жизни героиню вернула неожиданная встреча.

View this post on Instagram
A post shared by Вера (@shkvarikova_art) on Sep 16, 2021 at 1:30pm PDT

Прогуливаясь во время антракта, супруги Бовари встретили Леона. Возмужавший помощник нотариуса вновь возбудил в Эмме забытые чувства, и на этот раз роману ничего не мешало. Теперь женщина каждый четверг оставляла унылый город и приезжала в гостиницу Руана, чтобы побыть с возлюбленным.

От переживаемых эмоций и чувств госпожа Бовари потеряла голову и перестала следить за растущими тайными расходами. Кредиторы, которые долго хранили молчание, обрушились на нее. Растерянная женщина первым делом бросилась к возлюбленному, но Леон, не отличающийся смелостью, попросту сбежал.

В попытках спасти репутацию она обращается к бывшему любовнику, но и тот не желает выручить красавицу. В порыве отчаянья Эмма проглатывает мышьяк, который находит в соседней аптеке. Промучившись несколько дней, героиня умирает на руках у опостылевшего мужа.

Таков фон, на котором развертывается история главной героини – мадам Бовари. Отношение автора к героине двойственно. Когда Флобер исходит из оценки той среды, в которой задыхается мадам Бовари и которую сам Флобер тоже ненавидит, он ей сочувствует. Эмма Бовари, хотя и непоследовательно и по-своему, протестует против окружающей обстановки: она не может ужиться с этим миром. Вот почему Флобер сказал однажды: «Бовари – это я сам».

Но в то же время автор очень строго судит свою героиню. Для того, чтобы понять эту двойственную оценку, надо обратиться к анализу образа Эммы Бовари.

Эмма воспитывалась в монастыре, где обычно воспитывались в то время девушки среднего состояния.

В обстановке искусственного заточения она пристрастилась к чтению романов, где действовали идеальные «Герои» с большой буквы. В этих романах только и было, что любовь, любовники, любовницы, преследуемые дамы, падающие без чувств в уединенных беседках, почтальоны, которых убивают на всех станциях, лошади, которых загоняют на каждой станции, темные леса, сердечное смятение, клятвы, поцелуи в челноке при лунном свете, соловьи в роще; кавалеры, храбрые, как львы, и кроткие, как ягнята, добродетельные сверх всяких возможностей, всегда красиво одетые и плачущие, как урны».

Начитавшись подобной литературы, Эмма вообразила себя героиней одного из этих романов. Она верила, что встретит своего избранника, который сделает ее счастливой. Она ждала любви, полной романтизма и тайны.

Однажды жизнь улыбнулась ей, и одно из ее мечтаний как будто осуществилось. Вскоре после замужества ей удалось побывать на балу в замке одного маркиза. На всю жизнь у нее осталось сильное впечатление. Вспоминать об этом для нее было истинным наслаждением. Каждое утро, просыпаясь, она говорила: «Неделю, две недели или три недели назад я была в этот день там…»

Но та жизнь, которой живет Эмма, оказывается совсем непохожий на ее мечтания. Семейная жизнь весьма далека от ее мечтаний. Ее муж скучен и неинтересен; ее любовники пошлы и лживы; они не имеют ничего общего с романтическими героями, о которых она так много мечтала2.

В образах обоих ее любовников, Леона и Родольфа, раскрылось реальное содержание романтических штампов «идеального» юноши (Леон) и обольстительного светского донжуана (Родольф). Все же Флобер подчеркивает превосходство Эммы над Леоном и Родольфа — она искренна в своих увлечениях и способна на настоящую страсть. Но жизнь в пошлом мещанском обществе такова, что все ее высокие чувства в ней обречены на гибель и фатально превращаются в жизненные переживания. Шаг за шагом Флобер показывает постепенно деградацию своей героини: ее лживость, причуды, извращенные вкусы, возрастающую чувственность, цинизм и всю «почти до бестелесности глубокую и скрытую порочность».

Стремление бежать от безжалостной прозы за жизнь все более затягивают ее. Она попадает в лапы ростовщика Лере.

И когда Эмма начинает действовать, все ее поступки оказываются проявлением той же обыденности, над которой на возвышалась в мечтах.

Вся ее жизнь держится на обмане, ложь становится как бы ее второй природой. Она обманывает мужа, любовники обманывают ее; в поисках выхода из тяжелого положения она все более запутывается. Она начинает лгать даже тогда, когда нет надобности в этой лжи. «Если она говорила, что шла по одной стороне улицы, можно было с уверенностью сказать, что она на самом деле шла по другой стороне»3.

Там, где жена Шарля Бовари терпит очередное крушение, горечь разочарования охватывает ее, желания умолкают; героиня как бы отступает на задний план, а на передний выдвигается мертвящая среда. Лаконично и очень сдержано повествует Флобер о том, как невыразимо тоскливо Эмме. Он не впадает в пространственные описания психического состояния героини, не анализирует его; он заставляет говорить сами вещи. Из суммы деталей складывается некий общий эмоциональный смысл, колорит бесцветного существования Эммы.

Страницы: 1

Похожие статьи:

«Записки охотника» «Записки охотника» неопровержимо убеждали читателя в необходимости уничтожения крепостничества как основы общественного строя в России; в этом смысле они ближе всего стоят к «Путешествию из Петербурга в Москву» Радищева. Значение «Записок …

Концептуальные сходство и различия между новеллой Ги де Мопассана «Пышка» и пьесой Леонида Филатова «Дилижанс». Сопоставительный анализ по основным литературным аспектам «Каждый пишет, как он слышит. Каждый слышит, как он дышит. Как он дышит, так и пишет, Не стараясь угодить…» Б. Окуджава Миниатюрная по объёму, легкая, с романтически-печальными интонациями новелла Ги де Мопассана «Пышка», предназначе …

Актеры и их актанты Теперь можно подробнее остановиться на актерах и актантах, ими выполняемых. «Актер – конкретное действующее лицо (человек или нет), выполняющее некоторую структурную роль в повествовании. Актант – сама эта роль, позиция в повествовательно …

Госпожа Бовари в фильмах

В 1949 году вышел фильм, в основу сюжета которого лег роман «Госпожа Бовари». Слоган к черно-белой киноленте гласил: «Она всего лишь хотела всего». Кинолента номинировалась на «Оскар» в категории «Лучшая работа художника», но не получила статуэтку. Главную роль сыграла актриса Дженнифер Джонс.

View this post on Instagram
A post shared by Отзывы о кино ? (@kinotzivi) on Oct 2, 2021 at 2:23am PDT

Миа Васиковска в роли госпожи Бовари
В 1969 году увидел свет откровенный вариант фильма. Кинолента «Грехи мадам Бовари» подробно демонстрирует любовные связи жены провинциального лекаря Шарля, которого сыграл актер Герхард Ридманн. Главную героиню драмы исполнила Эдвиж Фенек.

В 1991 году экранизацию романа выпустил французский режиссер Клод Шаброль. Действующие лица и сюжетные ходы подбирались специально под исполнительницу главной роли Изабель Юппер, ради которой Шаброль и взялся за работу над кинокартиной. Получившийся фильм отмечен положительными отзывами критиков и награжден множеством кинонаград.

В 2014 году вышло совместное творчество США, Бельгии и Германии. Фильм в точности передает оригинальный сюжет драмы. Роль запутавшейся красавицы исполнила актриса Миа Васиковска.

Образы Эммы Бовари и Шарля Бовари в романе Г.Флобера Госпожа Бовари (стр. 2 из 3)

Однако здесь все было продумано до конца. Флобер намеренно снимает эффекты. Он не хочет пользоваться обычным приемом и убивать свою героиню «под занавес». Это была бы нарочитая красивость, она нарушила бы непреклонную прозу жизни. Флобер продлил свой роман дальше, чем обычно, чтобы дать это впечатление обыденности, этот «мрачный гротеск» похорон, с заснувшими у гроба аптекарем и священником, с веселой закуской при пробуждении, с новой ногой Ипполита, надетой специально для торжественного случая. Смерть не спасает мадам Бовари: на похоронах ее присутствует Лере, и Оме произносит свои фразы. Вскоре после ее смерти Леон женится. Все идет своим чередом, так как ничего особенного не произошло. Крушение Шарля есть продолжение той же обычной катастрофы. «Так же, как в жизни», — этот закон и заставил Флобера заключить трагедию Эммы в рамки биографии Шарля.

«Мадам Бовари» была создана поэтом, сумевшим скрыть слезы и смеяться, но смехом, от которого никому не было весело. Насмешка и сочувствие выступали здесь в таком страшном единстве, что читатель был поражен и смущен. Взаимоотношения между мужем и женой Бовари «можно было бы принять всерьез, а они задуманы как гротеск…Я хочу, чтобы моя третья часть, полная смехотворных вещей, вызывала слезы… Ирония нисколько не снижает патетизма, напротив, она усиливает его».

С великим искусством, тяжело переживая каждую сцену, Флобер осмеивал своих героев, а доводя трагизм до предела и обнажая обе стороны явления в своеобразном единстве, в единстве трагического и низкого.

Образ Шарля Бовари претерпел некоторую эволюцию. Первый план свидетельствует о том, что вначале он был задуман в более традиционном стиле. Фатоватый красавчик, прельстивший богатую вдову, но оказавшийся ее жертвой, безвольный и слабый, даже чувствительный, подчиняющийся своей интриганке-матери, — Шарль, видно, не был предназначен для того, чтобы вызвать сочувствие у читателя. По-видимому, это был обычный муж традиционного адюльтерного романа, муж, самое существование которого оправдывает неверность жены. Это — воплощение ничтожества, глупости и бездарности. Конечно, таков он и в окончательном тексте романа. Однако и с ним происходит нечто подобное тому, что произошло с Эммой. У него появляются драгоценные качества, вызывающие к нему симпатию и даже некоторое уважение — он безгранично верит своей неверной жене и преданно ее любит. Его характеристика меняется уже во втором плане. Подчеркивается чувствительность его натуры, его привязанность к родным полям. Исчезает фатоватость, и на богатой вдове он женится уже не по собственному расчету, а по настоянию матери. Он любит любовника своей жены, не подозревая их связи, беспокоится о здоровье Эммы и горюет после ее смерти. В образе традиционного мужа, всегда в таких случаях смешного и непривлекательного, появляется «другая сторона», так же как в образе Эммы. Но если для Эммы эта «другая сторона» была отрицательной, то для Шарля она оказалась положительной. Тем самым возникала та «объективность», которая должна была не только полнее изобразить действительность, но и подчеркнуть ее трагизм.

В самом деле, эти положительные и даже трогательные качества нисколько не меняют конечного смысла образа. Остаются мещанское довольство, бездарность, величайшая вульгарность ума и чувств, делающие Шарля воплощением провинциализма и мещанства и «рогоносцем» в потенции. В этой функции он и остается до конца, поясняя действие и подчеркивая его «необходимость».

Основной рисунок — муж, жена и любовники — был дан заранее. Были намечены и характеры любовников, которые должны были походить на мужа. Но здесь-то и заключалась трудность: трижды приходилось варьировать одну и ту же ситуацию, сохраняя основной замысел. Нужно было разнообразить характеры мужа и любовников и отношение к ним Эммы, чтобы не повторяться и не наскучить читателю.

Уже в самом начале работы Флобер обратил на это внимание: «Мой муж любит свою жену почти так же, как и любовник. Это две посредственности в одной и той же среде, и тем не менее их нужно дифференцировать, если это удастся, то выйдет, по-моему, замечательно, так как: здесь приходится писать одной краской и без резких тонов (что было бы легче)».

По мере того как эволюционировал образ главной героини от физиологии к психологии, развивалась и среда, общественный фон, на котором протекало действие. Психологию Эммы нельзя понять без обстоятельств, ее объясняющих. Чем сложнее и человечнее героиня, тем глубже и богаче ее связи со средой. Они нерасторжимы. Героиня и среда составляют единство, полное, однако, резких и трагических противоречий. Чем ближе Эмма к среде, тем резче она ей противопоставлена. Теперь Флобер не может мыслить свой сюжет без тщательного, детального и широкого описания Ионвиля со всеми его отвратительными закономерностями. Иоивиль входит в жизнь Эммы органически и непосредственно, хотя далеко не все персонажи, принимают одинаковое участие в развитии событий.

Флобер словно срывает завесу, и за пошлым и отвратительно смешным мещанским миром раскрывается еще более страшная действительность. Этот мир не только смешон и противен, он чудовищен в своей жестокости. Провинциальные лекари, помещики, торговцы и священники оказываются соучастниками грандиозного преступления, прикрытого словами о процветании и свободе, и тем страшнее становится их мирное, подобное плесени существование. Картина общества здесь завершена. Оно представлено во всех его безднах и во всем его омерзении. Буйные метания Эммы Бовари и покорное спокойствие Шарля — разные стороны этой буржуазной действительности, этой жизни — смерти.

Таков фон, на котором развертывается история главной героини — мадам Бовари. Отношение автора к героине двойственно. Когда Флобер исходит из оценки той среды, в которой задыхается мадам Бовари и которую сам Флобер тоже ненавидит, он ей сочувствует. Эмма Бовари, хотя и непоследовательно и по-своему, протестует против окружающей обстановки: она не может ужиться с этим миром. Вот почему Флобер сказал однажды: «Бовари — это я сам».

Эмма воспитывалась в монастыре, где обычно воспитывались в то время девушки среднего состояния.

И когда Эмма начинает действовать, все ее поступки оказываются проявлением той же обыденности, над которой она возвышалась в мечтах.

В периоды отчаяния, глухого и безысходного страдания как бы спадает пелена пошлости, обволакивающая ее устремления. Остается лишь глубокое, органическое неприятие среды, действительно тусклой и безрадостной. Обнажаются истинные причины житейской драмы героини, становятся очевидными и неприглядность провинциальной среды и искренность страдания, которые выделяются ее из окружающего. Вот почему Флобер мог говорить: «Госпожа Бовари — это я».

Интересные факты

Флобер настолько подробно описал смерть главной героини, что стал мишенью для циничных иллюстраций. Писателя изображали на карикатурах в форме ученого, исследующего сердце Эммы.

Несмотря на явную схожесть сюжета с трагическими событиями в семье Деламар, автор отрицал это влияние на историю создания персонажа Эммы.
Большим поклонником романа стал Иван Сергеевич Тургенев, который назвал «Госпожу Бовари» «лучшим, что случалось с литературным миром».