О произведении
Рассказ «Антоновские яблоки» Бунин написал в 1900 году. Произведение представляет собой лирический монолог-воспоминание, построенный при помощи «техники ассоциаций».
Автор написал рассказ под впечатлением от посещения имения своего брата, где пахло антоновскими яблоками. Композиционно произведение делится на четыре части, в которых прослеживается смена осени суровой зимой и соответствующие изменения в жизни деревни.
На нашем сайте вы можете читать онлайн краткое содержание «Антоновские яблоки». Пересказ поможет подготовиться к уроку литературы, проверочной работе.
Материал подготовлен совместно с учителем высшей категории Кучминой Надеждой Владимировной.
Опыт работы учителем русского языка и литературы — 27 лет.
IV
Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб. Эти дни были так недавно, а меж тем мне кажется, что с тех пор прошло чуть не целое столетие. Перемерли старики в Выселках, умерла Анна Герасимовна, застрелился Арсений Семеныч… Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства!.. Но хороша и эта нищенская мелкопоместная жизнь!
Вот я вижу себя снова в деревне, глубокой осенью. Дни стоят синеватые, пасмурные. Утром я сажусь в седло и с одной собакой, с ружьем и с рогом уезжаю в поле. Ветер звонит и гудит в дуло ружья, ветер крепко дует навстречу, иногда с сухим снегом. Целый день я скитаюсь по пустым равнинам… Голодный и прозябший, возвращаюсь я к сумеркам в усадьбу, и на душе становится так тепло и отрадно, когда замелькают огоньки Выселок и потянет из усадьбы запахом дыма, жилья. Помню, у нас в доме любили в эту пору «сумерничать», не зажигать огня и вести в полутемноте беседы. Войдя в дом, я нахожу зимние рамы уже вставленными, и это еще более настраивает меня на мирный зимний лад. В лакейской работник топит печку, и я, как в детстве, сажусь на корточки около вороха соломы, резко пахнущей уже зимней свежестью, и гляжу то в пылающую печку, то на окна, за которыми, синея, грустно умирают сумерки. Потом иду в людскую. Там светло и людно: девки рубят капусту, мелькают сечки, я слушаю их дробный, дружный стук и дружные, печально-веселые деревенские песни… Иногда заедет какой-нибудь мелкопоместный сосед и надолго увезет меня к себе… Хороша и мелкопоместная жизнь!
Мелкопоместный встает рано. Крепко потянувшись, поднимается он с постели и крутит толстую папиросу из дешевого, черного табаку или просто из махорки. Бледный свет раннего ноябрьского утра озаряет простой, с голыми стенами кабинет, желтые и заскорузлые шкурки лисиц над кроватью и коренастую фигуру в шароварах и распоясанной косоворотке, а в зеркале отражается заспанное лицо татарского склада. В полутемном, теплом доме мертвая тишина. За дверью в коридоре похрапывает старая кухарка, жившая в господском доме еще девчонкою. Это, однако, не мешает барину хрипло крикнуть на весь дом:
— Лукерья! Самовар!
Потом, надев сапоги, накинув на плечи поддевку и не застегивая ворота рубахи, он выходит на крыльцо. В запертых сенях пахнет псиной; лениво дотягиваясь, с визгом зевая и улыбаясь, окружают его гончие.
— Отрыж! — медленно, снисходительным басом говорит он и через сад идет на гумно. Грудь его широко дышит резким воздухом зари и запахам озябшего за ночь, обнаженного сада. Свернувшиеся и почерневшие от мороза листья шуршат под сапогами в березовой аллее, вырубленной уже наполовину. Вырисовываясь на низком сумрачном небе, спят нахохленные галки на гребне риги… Славный будет день для охоты! И, остановившись среди аллеи, барин долго глядит в осеннее поле, на пустынные зеленые озими, по которым бродят телята. Две гончие суки повизгивают около его ног, а Заливай уже за садом: перепрыгивая по колким жнивьям, он как будто зовет и просится в поле. Но что сделаешь теперь с гончими? Зверь теперь в поле, на взметах, на чернотропе, а в лесу он боится, потому что в лесу ветер шуршит листвою… Эх, кабы борзые!
В риге начинается молотьба. Медленно расходясь, гудит барабан молотилки. Лениво натягивая постромки, упираясь ногами по навозному кругу и качаясь, идут лошади в приводе. Посреди привода, вращаясь на скамеечке, сидит погонщик и однотонно покрикивает на них, всегда хлестая кнутом только одного бурого мерина, который ленивее всех и совсем спит на ходу, благо глаза у него завязаны.
— Ну, ну, девки, девки! — строго кричит степенный подавальщик, облачаясь в широкую холщовую рубаху.
Девки торопливо разметают ток, бегают с носилками, метлами.
— С богом! — говорит подавальщик, и первый пук старновки, пущенный на пробу, с жужжаньем и визгом пролетает в барабан и растрепанным веером возносится из-под него кверху. А барабан гудит все настойчивее, работа закипает, и скоро все звуки сливаются в общий приятный шум молотьбы. Барин стоит у ворот риги и смотрит, как в ее темноте мелькают красные и желтые платки, руки, грабли, солома, и все это мерно двигается и суетится под гул барабана и однообразный крик и свист погонщика. Хоботье облаками летит к воротам. Барин стоит, весь посеревший от него. Часто он поглядывает в поле… Скоро-скоро забелеют поля, скоро покроет их зазимок…
Зазимок, первый снег! Борзых нет, охотиться в ноябре не с чем; но наступает зима, начинается «работа» с гончими. И вот опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные друг к другу, пьют на последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях. А вечером на каком-нибудь глухом хуторе далеко светятся в темноте зимней ночи окна флигеля. Там, в этом маленьком флигеле, плавают клубы дыма, тускло горят сальные свечи, настраивается гитара…
На сумерки буен ветер загулял, Широки мои ворота растворял, — начинает кто-нибудь грудным тенором. И прочие нескладно, прикидываясь, что они шутят, подхватывают с грустной, безнадежной удалью:
Широки мои ворота растворял, Белым снегом путь-дорогу заметал…
1900
Краткое содержание
Глава I
Рассказчик вспоминает раннюю погожую осень, август, «подсохший и поредевший сад», «запах антоновских яблок». Из сада дорога ведет к большому шалашу, «около которого мещане обзавелись за лето целым хозяйством». По праздникам тут устраивали ярмарки, куда сходились деревенские и толпились тут до самого вечера.
Поздней ночью рассказчик приходит в сад. Взяв у мещанина Николая ружье, он стреляет, а затем долго всматривается в «темно-синюю глубину неба» и возвращается по аллее домой. «Как хорошо жить на свете!»
Глава II
Если уродилась антоновка, то и хлеб уродился. Рассказчик вспоминает, что Выселки испокон веку славились «богатством»: «старики и старухи жили в Выселках очень подолгу». Приводит в пример Панкрата: мужик помнил еще односельчанина Платона Аполлоныча, а значит самому Панкрату было «не меньше ста».
«У богатых мужиков — избы были в две-три связи». Тут разводили пчел, «на гумнах темнели густые и тучные конопляники», в амбарчиках хранили всякое добро. Рассказчику, тогда мальчишке ещё, «порою казалось на редкость заманчивым быть мужиком».
Еще на его памяти «склад средней дворянской жизни» имел «много общего со складом богатой мужицкой жизни». Такой «была усадьба тетки Анны Герасимовны, жившей от Выселок верстах в двенадцати». У нее крепостное право чувствовалось уже во дворе. Тут было множество невысоких надворных построек из дубовых бревен.
«Сад у тетки славился своею запущенностью, соловьями, горлинками и яблоками», а дом — толстой соломенной крышей. «Войдешь в дом и прежде всего услышишь запах яблок». Под разговоры про старину подавали у тетки угощения, яблоки разных сортов – антоновские, «бель-барыня», боровинка, «плодовитка».
Глава III
«За последние годы одно поддерживало угасающий дух помещиков — охота».
Рассказчик вспоминает, как собирался с другими охотниками в усадьбе Арсения Семеныча. Как то «черный борзой, любимец Арсения Семеныча» начал «пожирать с блюда остатки зайца под соусом». Вышедший из кабинета Арсений Семеныч выстрелил из револьвера и, смеясь и играя глазами, сказал: «Жалко, что промахнулся!».
Рассказчик вспоминает, как ехал с «шумной ватагой Арсения Семеныча», охотился. После охоты они останавливались ночевать в усадьбе у «какого-нибудь почти незнакомого холостяка-помещика».
Но «когда случалось проспать охоту, отдых был особенно приятен». После прогулки по саду рассказчик шел в библиотеку, где хранились дедовские книги. Среди них – романы, «журналы с именами: Жуковского, Батюшкова, лицеиста Пушкина» и другие. Он с грустью вспоминал, как бабушка играла на клавикордах, читала «Евгения Онегина».
Глава IV
«Запах антоновских яблок исчезает из помещичьих усадеб».
«Перемерли старики в Выселках, умерла Анна Герасимовна, застрелился Арсений Семеныч… Наступает царство мелкопоместных, обедневших до нищенства!»
Рассказчик приезжает снова в деревню глубокой осенью. «Иногда заедет какой-нибудь мелкопоместный сосед и надолго увезет меня к себе… Хороша и мелкопоместная жизнь!» «Мелкопоместный встает рано». Проснувшись, идет работать. «Часто он поглядывает в поле… Скоро-скоро забелеют поля, скоро покроет их зазимок…»
Зимой же «опять, как в прежние времена, съезжаются мелкопоместные друг к другу» и «по целым дням пропадают в снежных полях» – охотятся.
Краткое содержание рассказа «Антоновские яблоки» подробно по главам.
Глава 1
Автор вспоминает прекрасную теплую осень в родном имении. Главный показатель хорошего года – богатый урожай антоновских яблок. Их сбором занимались все крестьяне. Аромат яблок несколько дней окутывал местность. Каждый вечер в саду устраивались пляски, слышался громкий смех.
В эти дни молодой рассказчик любил ночью выбегать в сад и любоваться на звездное небо. Ему казалось, что жизнь всегда будет такой же прекрасной.
Автор: Иван Алексеевич Бунин
Глава 2
“Ядреная антоновка – к веселому году”. Эта фраза запомнилась автору на всю жизнь. В урожайный год деревня Выселки словно преображалась. Проезжая через нее, автор в очередной раз обращал внимание на обеспеченность жителей.
Старики в Выселках были настолько древние, что даже не знали, сколько им лет. Казалось, что они умирают не от старости, а только в результате несчастного случая.
У многих мужиков были очень богатые дворы и обширное хозяйство. Глядя на самодовольного крестьянина с красавицей-женой, автор невольно завидовал их образу жизни. Хотя в быту помещики мало чем отличались от крестьян.
Старозаветным “островком”, напоминающем о временах крепостного права, было для автора имение тетки – Анны Герасимовны. Приезжая к ней, он как бы попадал в другую эпоху. Гостя почтительно встречали старые дворовые люди, хранящие верность своей хозяйке. Сама тетка начинала долгие неспешные беседы о былых временах, рассказывала разные истории из своей жизни. На столы выставлялось обильное угощение…
Глава 3
Одним из самых ярких юношеских воспоминаний остаются для автора приезды к шурину – Арсению Семенычу. В его имении постоянно собиралось множество охотников. Во время шумного обеда в зал могла вбежать охотничья собака и утащить кусок со стола. Сам хозяин мог напугать гостей выстрелом прямо в доме.
Огромную радость доставляла шумная охота: безумная скачка, травля зверя, усталость в конце дня. Вечером вся компания могла без приглашения нагрянуть к какому-нибудь соседнему помещику и прожить у него несколько дней.
Если рассказчику случалось опоздать на охоту, он весь день проводил в опустевшем доме: бродил по незнакомому саду, рассматривал старинные книги в библиотеке, предавался мечтам, глядя на фамильные портреты…
Глава 4
Автор считает настоящей трагедией разорение помещичьих хозяйств. Уже нет в живых Анны Герасимовны, Арсения Семеныча, долгожителей в Выселках. Вместе с ними уходит в прошлое целая эпоха.
Приезжая осенью в родовое гнездо, рассказчик гостит у нищих мелкопоместных дворян, жизнь которых также имеет свои прелести. Такой помещик стал еще ближе к крестьянам. Встав очень рано, он закуривает дешевую папиросу, приказывает подавать чай. Выходя на улицу, мелкопоместный с грустью думает, что не может отправиться на охоту, потому что нет денег на борзых собак. Он бесцельно наблюдает за работой крестьян и с нетерпением ждет первого снега.
С наступлением зимы бедные дворяне собираются вместе, пропивают последние деньги, по целым дням пропадают в снежных полях с гончими. Ночами они за печальными песнями вспоминают о навсегда ушедших годах.
