Ф. И. Тютчев. Личность и судьба поэта. Тематика произведений

ТЮТЧЕВ

(1803-1873)

— выходцы из Италии. Они переехали в Россию в XIV веке. Отец Тютчева — Иван Николаевич — был равнодушен к служебной карьере и слыл гостеприимным, добрым хозяином-помещиком. Мать — Екатерина Львовна — происходила из семейства Толстых. Она была женщиной умной, впечатлительной, духовно одаренной и оказала на сына огромное влияние. Первоначально за Тютчевым присматривал бывший крепостной «дядька» Н. А. Хлопов, привязавшийся к мальчику. Детство поэта прошло в Овстуге, в подмосковном имении Троицком, но большую часть времени — в Москве.

критик Семен Егорович Раич, знаток итальянской литературы и классической древности. Впоследствии Тютчев посвятил Раичу несколько стихотворений. В 12 лет под руководством своего наставника юный Тютчев успешно переводил Горация. Одно из его подражаний — ода «На новый 1816 год» — было прочитано поэтом и критиком А. Ф. Мерзляковым в Обществе любителей российской словесности, в следующем, 1819 году — в «Трудах» Общества было опубликовано переложение «Послания Горация к Меценату». Оно стало первым печатным произведением Тютчева.

Послание было опубликовано в ту пору, когда Тютчев учился на словесном отделении Московского университета. Он слушал лекции в течение трех лет — с 1819 по 1821 год. Его профессорами были А. Ф. Мерзляков, издатель журнала «Вестник Европы» М. Т. Каченовский, историк, писатель, проповедник славянофильских взглядов М. П. Погодин. В университете Тютчев сближается с будущими участниками кружка Раича — поэтом, переводчиком, теоретиком литературы С. П. Шевыре- вым, писателем-романтиком, журналистом и критиком В. Ф. Одоевским, религиозным писателем А. Н. Муравьевым. Все это были имена, известные в русском обществе. Тютчев духовно рос среди будущих знаменитостей русской науки и литературы. Как и многим другим его современникам, ему в ту пору были чужды радикальные мысли. Он разделяет умеренное вольнолюбие своих друзей и больше занят философскими, эстетическими и литературными проблемами. Так, в отзыве на пушкинскую оду «Вольность» Тютчев принимает ее антитиранический пафос, но советует Пушкину уберегать сограждан от ожесточения, не возбуждать и не тревожить их сердца. И в дальнейшем Тютчев остался противником всякого радикализма, и в особенности революционных идей. Он связывает свои надежды с монархией и с идеей всеславянского единства, которая возникнет в его уме несколько позже. В студенческие годы Тютчев много читает и постоянно пробует свои силы в литературе. Его ранние опыты еще слишком рассудочны, но в них уже проявились те качества, от которых поэт никогда не откажется: Тютчев проникается духом русского и европейского классицизма и сентиментализма, ему оказываются близки трагические темы классицизма, его монументальные, большие жанры и любовь к родной земле, пронизанная глубоким религиозным и братским сочувствием, состраданием к обыкновенному человеку, к его горькой жизненной доле.

По окончании университета Тютчев уезжает в Петербург, где поступает на службу в Коллегию иностранных дел, и вскоре благодаря усилиям богатого и влиятельного родственника — А. И. Остермана-Толстого — получает сверхштатное место чиновника русской миссии в Баварии. В июле 1822 года Тютчев уехал в Германию. С этого времени он прожил за границей 22 года. В Мюнхене Тютчев быстро входит в аристократический круг, в дипломатическую и культурную среду. Он знакомится с немецкой литературой, романтической философией. Его собеседниками становятся знаменитый философ-романтик Ф. Шеллинг и блестящий поэт Г. Гейне. Они ценят в Тютчеве выдающегося человека, умного и увлекательного собеседника, мастера меткого, афористического слова. Тютчев в это время много переводит из немецких авторов — Гете, Шиллера, Гейне. Он ищет свой голос и находит его. Как поэт, Тютчев формируется именно в Германии к концу 1820-х годов. Его стихотворения проникают в Россию. Они печатаются преимущественно в альманахах и журналах Раича («Северная лира» и «Галатея»). Но самым значительным событием в жизни Тютчева была публикация его 24 стихотворений в пушкинском журнале «Современник» под заголовком «Стихотворения, присланные из Германии». Случилось это так. Друг и сослуживец Тютчева И. С. Гагарин передал стихотворения Тютчева в копиях П. А. Вяземскому, тот показал их В. А. Жуковскому. Вяземский и Жуковский пришли в восторг от стихотворений Тютчева и рекомендовали их Пушкину. Судя по всему, Пушкин сдержанно отнесся к стихотворениям Тютчева, но внял совету и просьбе своих друзей и соратников по журналу. Он напечатал большую подборку, хотя опустил некоторые, очень характерные для Тютчева стихотворения («Тени сизые смесились…»).

— баронесса Крюденер). Поэт посвятил ей стихотворение «Я помню время золотое…», в конце жизни, в 1870 году, эти чувства и строки из него воскреснут в знаменитом романсе «Я встретил вас — и все былое…». Во второй половине 1820-х годов Тютчев женился на вдове русского дипломата Элеоноре Петерсон, урожденной графине Бот- мер. После женитьбы, по мере увеличения семейства, Тютчев испытывает серьезные материальные затруднения. Через несколько лет, в 1833 году, Тютчев страстно влюбляется в Эрнестину Дерн- берг, урожденную баронессу Пфеффель. Новая избранница Тютчева была на редкость красива. Вскоре она овдовела, и роман Тютчева грозил перерасти в скандал. Чтобы избежать неприятностей, Тютчева срочно перевели в Турин (Италия), где он занял пост старшего секретаря дипломатической миссии и одно время замещал посланника. В 1838 году умерла жена Тютчева Элеонора Федоровна. Незадолго перед этим она пережила пожар на пароходе «Николай I». Возможно, нервное напряжение было столь сильным, что здоровье ее не выдержало испытаний. На Тютчева упало тяжелое горе, и он был потрясен: за одну ночь стал седым. Однако скорбь не охладила его страсти к Эрнести- не Дернберг. Неожиданно для всех он выехал в Швейцарию, чтобы обвенчаться с возлюбленной. Самовольной отлучки Тютчеву не простили: его уволили со службы и лишили придворного звания камергера. Тютчев возвратился в Мюнхен, где провел, не занимая уже никакого официального положения, еще 5 лет. События складывались так, что настала пора возвращаться в Россию.

Летом 1843 года Тютчев ненадолго приезжает на родину, ведет переговоры по поводу своей службы с А. Ф. Бенкендорфом, с К. В. Нессельроде и осенью следующего года навсегда поселяется в России, испытывая глубокое удовлетворение: «Никогда в сущности не живши среди русских, я очень рад, что нахожусь в русском обществе».

— начала 1840-х годов в поэтическом творчестве Тютчева наступает десятилетняя пауза. Он очень мало пишет лирических стихотворений. Однако в это же время расцветает его публицистика. Тютчев стремится уяснить для себя ход мировой истории, существо протекающих на его глазах событий. Так складывается его мировоззрение, определяются политические взгляды. Центральной идеей становится для него панславизм, братство славянских народов. Эта идея особенно вдохновляет Тютчева после поездки в Прагу (1841) и встречи с видным сторонником чешского национального движения и единства славянских стран и народов В. Ганкой. В течение 1843—1850 годов Тютчев пишет и публикует несколько крупных политических статей: «Россия и Германия», «Россия и Революция», «Папство и римский вопрос». Он задумывает книгу «Россия и Запад». Идеи, которые исповедует Тютчев, возникли у него еще в 1830-е годы, но теперь они обрели отчетливость, ясность. Их содержание сводится к тому, что современный Тютчеву человек живет в период катастроф, катаклизмов, мировых переворотов, глубоких потрясений. В них вовлечены миллионы людей. На наших глазах, предрекает Тютчев, совершается мировая история. Мы — ее зрители. Однако в огне катастроф, в буре событий не только рождается новый мир, но и погибает старый. Погибает старая культура, старое общество, погибает вся предшествующая человеческая история. Неизвестно еще, родится ли что-нибудь новое и более совершенное, более прекрасное, но старая цивилизация и культура, прежние достижения человечества уже обречены на исчезновение. Пора Апокалипсиса, т. е. всеобщей гибели европейской цивилизации и культуры, уже настала. Ее грозные социальные толчки, подобные разрушительным землетрясениям, Тютчев увидел во французских революциях 1830 и 1848 годов. Он воспринял эти революции как гибель, крах всей европейской культуры, которую считал высшим духовным достижением человечества в ходе его истории. Гибель цивилизации и культуры, по мысли Тютчева, неизбежна, неотвратима. Она несет с собой безграничную скорбь и неутихающую боль. Она заставляет страдать сердце, которое вынуждено навсегда проститься с дорогими духовными и нравственными ценностями. Но одновременно эта гибель величественна, торжественна. Катастрофа грандиозна. Каждый человек, живущий ныне,— непосредственный зритель и участник истории. На его глазах рушится мир, и стихии вступают в свои права. Космос старой цивилизации и культуры сменяется хаосом, в котором царствует стихия и правят бал ее неуправляемые, могучие и грозные силы.

В роковые минуты истории смертный человек, причащаясь неподвластным ему стихиям, становится равным бессмертным и всевластным богам. Перед его глазами открывается трагическое и величественное зрелище вселенской гибели, внушающее неподдельный ужас, но и поражающее ум и чувства невиданной красотой. Таким образом, современность предстала Тютчеву в трагически-прекрасных изломах бытия.

и цивилизации — Россия. Это еще молодая страна. Она может стать серьезной силой, противостоящей напору революционной стихии. Ее историческая миссия — отстоять Европу, выработанные в ней духовные и нравственные ценности, преградить путь разрушению и катастрофе. Так складывается в уме Тютчева, с одной стороны, представление о России как о враге революции, угрожающей поглотить в бездне человечество, с другой — мысль о враждебности Запада России. Не в силах противостоять революции из-за дряхлости, эгоистичности, непомерной гордости и в какой-то мере даже порождая революцию, давая простор стихиям, Запад препятствует России в ее намерении обуздать разбушевавшуюся революцию. Отсюда следуют два чрезвычайно важных вывода. Во-первых, Россия, представляя собой преграду для революционных стихий, выполняет высшую миссию, возложенную на нее Провидением. Во-вторых, Россия вступает в поединок с революционной стихией, защищая ценности, так или иначе отвергаемые Западом или, во всяком случае, им не защищаемые. Этот роковой поединок в конечном итоге определяет судьбу человечества. Волны стихии, по мысли Тютчева, должны разбиться о неприступный и неколебимый русский утес («Море и утес»). Излагая в своих статьях и в ряде стихотворений эти восходящие к идеям славянофилов взгляды, Тютчев в качестве союзника России в роковом поединке с революцией, естественно, выбирал не Западную Европу, а Европу Восточную и противопоставлял их. Так обоснована Тютчевым идея панславизма — всеславянского единства. Он полагал, что восточнославянские народы, и прежде всего Россия, имея общую с Западной Европой историю, развивались все же по иным божеским и человеческим законам. Следовательно, и их исторический путь также отличался от западноевропейского. Содержание национальной истории России было иным: в ней сложился иной тип человека, иной общественный, нравственный и религиозный уклад. Русский человек склонен к смирению, а не к гордыне, к общежитию, а не к обособленности. Он готов к самоотвержению, к самопожертвованию, к забвению личного начала, тогда как западный человек стремится к личному самоутверждению, к гордой защите своих личных прав, к отпадению от государства и от народного целого. Если Запад хочет уцелеть, то он обязан и религиозно, и как государство подчиниться России и Восточной (славянской) Европе. Расширив свои пределы «от Нила до Невы, от Эльбы до Китая», русское царство обретет такое могущество, с которым не совладать никаким революционным стихиям. Благодаря России, призванной свыше осуществить всемирно-историческую миссию защиты от революционных потрясений, создастся единая всемирная империя, столицами которой будут Москва, Рим, Константинополь. Эти города останутся символами всей европейской цивилизации и культуры («Русская география»).

Политические статьи Тютчева получили одобрение Николая I. Это облегчило Тютчеву поступление на службу. Ему возвращают звание камергера и вновь причисляют к иностранному ведомству. В 1848 году он получает должность старшего цензора Комитета цензуры иностранной, а в 1858 году назначается председателем этого комитета. В обязанности Тютчева входило рассмотрение иностранных книг для разрешения или запрещения их ввоза в Россию. Тютчев был довольно либеральным цензором.

Поселившись в Петербурге, он сразу же погружается в светскую жизнь. Блестящий и остроумный собеседник, талантливый рассказчик, он становится любимцем салонов. Его остроты, афоризмы, изречения, меткие словечки, изысканные шутки у всех на устах и в памяти.

и вообще в литературной жизни. Однако оказывается, что знатоки не забыли поэзию Тютчева. В 1850 году в журнале «Современник» Некрасов помещает статью «Русские второстепенные поэты», в которой снова публикует прежде напечатанные Пушкиным 24 стихотворения. Некрасов отнес Тютчева к великим поэтическим именам, поставив рядом с Пушкиным и Лермонтовым. Через несколько лет, в 1854 году, выходит книга стихотворений Тютчева, в которую включено уже 92 произведения поэта. С тех пор лирика Тютчева становится жизненно необходимой для многих поколений русских людей. Тютчев стал заслуженно знаменитым. Л. Н. Толстой сказал о Тютчеве, и эти слова разделили с ним другие: «Без него нельзя жить».

— Россия потерпела поражение в Крымской войне. В первые дни войны Тютчев уверен, что ее итогом станет образование «Великой греко-российской Восточной империи», что стихийные революционные силы Европы, разлагая Запад, помогут России одержать победу. Но этого не случилось, и Тютчев вынужден признать, что жизнеспособность государства находится под угрозой, что страна плохо, глупо и бездарно управляется, что вина за неудачи лежит и на Николае I. Теперь, после войны, Тютчев понимает, что политическое сближение славянских народов невозможно. Однако он продолжает надеяться на духовное объединение. Вообще славянофильство Тютчева было особого толка — больше умственным, отвлеченнотеоретическим, чем обращенным в практическую плоскость. К тому же по воспитанию Тютчев был утонченным европейцем, равнодушным к обрядовой стороне православия, скучавшим в деревне без книг и газет, рвавшимся в общество, в свет, к людям образованным и начитанным. По характеру он тоже весьма отличался от того образа кроткого, смиренного русского человека, чуждого гордыне, который рисовался ему в воображении. Он ощущал в себе мощное индивидуалистическое начало, не только жившее в нем, но и подчинявшее его себе, и он, предаваясь могучим страстям, бросался навстречу им, забывая все на свете и оставляя в полном забвении здравый смысл. Таким роковым событием в жизни Тютчева стала его последняя, «незаконная» любовь, которой от отдался «в буйной слепоте страстей».

С 1850 года Тютчев сближается с Е. А. Денисьевой. Ей было в то время 24 года (Тютчев — вдвое ее старше). Ее тетка — инспектриса Смольного института, в котором воспитывались дочери поэта. Е. А. Денисьева глубоко и страстно полюбила поэта. Он ответил на ее чувство долгой и преданной привязанностью. В том кругу, где бывал Тютчев, его отношения с Денисьевой сочли вызывающе скандальными. У поэта и его возлюбленной родилось трое детей. Вся тяжесть нравственного осуждения нала на Денисьеву. От нее отрекся отец, тетка вынуждена была оставить Смольный. Дети, рожденные вне церковного брака, считались в то время «незаконными». Денисьеву перестали принимать в свете. Тютчев разрывался между прежней семьей и Денисьевой. Он сохранил отношения и с женой, и с дочерьми, и с Денисьевой, и с общими с ней детьми. Однако двусмысленное положение не устраивало Денисьеву. Она сделалась нервной, истеричной, раздражительной, вспыльчивой. Свидания Тютчева с ней нередко сопровождались бурными сценами. В конце концов вся эта обстановка подействовала на течение болезни Денисьевой (она страдала чахоткой), ускорив безвременную кончину подруги Тютчева. В августе 1864 года ее не стало. Любовная драма отразилась в целом ряде замечательных стихотворений Тютчева («О, как убийственно мы любим…», «Я очи знал…», «Последняя любовь», «Есть и в моем страдальческом застое…», «Накануне годовщины 4 августа 1864 г.» идр.). Психологическая глубина, проникновение в ранее скрытые тайники любящей и страдающей души — все это сделало стихотворения «денисьевского» цикла классическими образцами русской и мировой любовной лирики.

После смерти Е. А. Денисьевой Тютчев уехал за границу и до весны 1865 года жил в Женеве и Ницце. Затем он вернулся в Петербург, где его поджидали новые удары судьбы: сначала он похоронил мать и двоих детей (сына и дочь Денисьевой), а потом, позднее, брата, сына Дмитрия и дочь Марию. Он чувствовал, что его жизнь клонится к закату. 15 (27) июля 1873 года Тютчев умер в Царском Селе. Похоронили его в Петербурге на кладбище Новодевичьего монастыря.

Легко заметить, что внутренняя жизнь Тютчева была исключительно напряженной. Не менее впечатляющими были исторические события, свидетелем которых был поэт. Перед его глазами прошли Отечественная война 1812 года, восстание декабристов 14 декабря 1825 года, Июльская революция во Франции в 1830 году, польское восстание 1831 года, революции в Европе в 1848—1849 годах, Крымская война, отмена крепостного права 19 февраля 1861 года, второе польское восстание в 1863 году, Парижская коммуна 1871 года, начало террора внутри России («нечаевское дело»). Удивительно ли, что лирика гениального Тютчева стала одним из самых глубоких и пронзительных поэтических запечатлений эпохи?! Тютчев переживал исторические события как факты личной биографии. «Не было, быть может, человеческой организации, лучше устроенной, чем моя, для полнейшего восприятия известного рода ощущений», — писал поэт. Особенность его дарования состояла и в том, что он умел сопрягать в едином миге различные временные пласты и различные проявления жизни. Он зорко подмечал, как «паутины тонкий волос» «блестит на праздной борозде», и мысленным взором зримо представлял космическую жизнь в тот момент, когда «океан объемлет шар земной» и, подобно океану, «земная жизнь» оказывается «объята снами». Это сопряжение в едином миге разных времен, разных событий и явлений делало Тютчева человеком и поэтом, обладавшим даром предвидения. «Бывают минуты, — писал поэт, — когда я задыхаюсь от своего бессильного ясновидения, как заживо погребенный, который внезапно приходит в себя».