Поэтический образ весны в лирике Ф. Тютчева и А. Фета статья по литературе (10 класс) на тему
Поэтический образ весны в лирике Ф. Тютчева и А. Фета
Лирические произведения Ф. Тютчева и А. Фета отражают своеобразие восприятия весенней природы, ее влияния на душевный мир, мысли, чувства, настроения каждого из авторов. Весна-это время, когда природа оживает, пробуждается после длительной зимней спячки, это пора расцвета и преображения всего окружающего. Лирика природы стала величайшим художественным достижением Ф. Тютчева. Пейзаж дается поэтом в движении, причем явления природы отражают таинственные движения человеческой души. Природа как живой организм, который умеет чувствовать, ощущать, проявлять свой характер.
Кроме глубины, создания его отличаются неуловимой тонкостью и грацией. Природа для Тютчева всегда юная. Поэт выразил в своих стихах торжество Весны как молодости. В 30-х годах весне он посвятил семь стихотворений: «Весенняя гроза», «Могила Наполеона», «Весенние воды», «Зима недаром злится», «Еще земли печален вид, а воздух уж весною дышит», «Весна», «Нет, моего к тебе пристрастья…».
Весна для него – прекрасное дитя, полное жизни, все проявления которого исполнены высокой поэзии. Поэт любит молодые раскаты первого грома в начале мая, его восхищают шумные весенние воды – вестники молодой весны, весеннее дыхание воздуха.
Поэзия Тютчева оптимистична. Во всем мировоззрении поэта отражается любовь и жажда жизни, воплощенные в ликующих строках «Вешних вод» («Еще в полях белеет снег…») и «Весенней грозы». Рассмотрим стихотворение «Вешние воды»:
Еще в полях белеет снег, А воды уж весной шумят – Бегут и будят сонный брег, Бегут и блещут и гласят…
Они гласят во все концы: «Весна идет, весна идет! Мы молодой весны гонцы, Она нас выслала вперед!»
Весна идет, весна идет! И тихих, теплых, майских дней Румяный, светлый хоровод Толпится весело за ней.
Весна воспринимается поэтом не только как чудесное время года, но и как победа жизни над смертью, как гимн юности и человеческому обновлению. В этом стихотворении динамика достигается двумя приемами: во-первых, это словесные повторы («бегут», «идет»), создающие иллюзию движения воды и весеннее половодье чувств, и, во-вторых, это система звукозаписи, имитирующая бульканье и переливы ручьев. В стихотворение «Весенние воды» заключена объемная и панорамная картина пробуждения огромного мира, его изменения во времени.
В стихотворении «Весенняя гроза» не только человек сливается с природой, но и природа одушевляется, очеловечивается: «весенний, первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом». Гроза у Тютчева- это одновременно образ молодости, взволнованности, обновления, бодрости творческого духа, мира озаренного, нового.
«Люблю грозу в начале мая» – на редкость веселое, ничем не омрачаемое, бодрое стихотворение. Озорное, искрометное, молодое. Гром здесь не устрашает, а радует, раскаты его не грозовые, не пугающие своей сумрачностью и внутренней силой, а «молодые», раскрепощенные, обещающие. И первое слово стихотворения – самое сильное, ласковое, обволакивающее душу надеждой и верой, самое сокровенное и желанное – «люблю». «Люблю грозу» и уточняющее – «в начале мая» – звучит не календарно, а непреднамеренно-празднично, зазывно, обещающе, зелено, светло, молодо» .Такое прочтение стихотворения Тютчева мы видим у Льва Озерова.
В тютчевском цикле стихов о весне есть одно, так и названное «Весна», удивительное по глубине и силе вложенного в него чувства:
Как ни гнетет рука судьбины, Как ни томит людей обман, Как ни браздят чело морщины И сердце как ни полно ран, Каким бы строгим испытаньям Вы ни были подчинены, — Что устоит перед дыханьем И первой встречею весны!
Весна: Она о вас не знает, О вас, о горе и о зле; Бессмертьем взор ее сияет, И ни морщины на челе. Своим законам лишь послушна, В условный час слетает к вам, Светла, блаженно-равнодушна, Как подобает божествам.
Цветами сыплет над землею, Свежа, как первая весна; Была ль другая перед нею — О том не ведает она; По небу много облак бродит, Но эти облака ея, Она ни следу не находит Отцветших весен бытия.
Не о былом вздыхают розы И соловей в ночи поет, Благоухающие слезы Не о былом Аврора льет, — И страх кончины неизбежной Не свеет с древа ни листа: Их жизнь, как океан безбрежный, Вся в настоящем разлита.
Игра и жертва жизни частной! Приди ж, отвергни чувств обман И ринься, бодрый, самовластный, В сей животворный океан! Приди, струей его эфирной Омой страдальческую грудь — И жизни Божеско-всемирной Хотя на миг причастен будь!
Исходя из текста данного стихотворения, мы можем сказать, что для молодого поэта мир полон тайн, загадок, которые могут быть постигнуты лишь вдохновенным певцом. И этот насыщенный тайнами и одушевленный мир, по убеждению Тютчева, открывается человеку только в короткие мгновенья, когда человек готов слиться с природой:
И жизни божески-всемирной Хотя на миг причастен будь!
О весне сказано, что она светла, блаженно-равнодушна, свежа. Анатолий Горелов говорит о том, что «весна для Тютчева – устойчивый образ созидающего начала бытия, он и сейчас восторженно принимает ее прелести, но помнит, что она чужда людскому горю, злу, ибо «блаженно-равнодушна,
Тютчевская гениальная лирика совмещает в себе земные приметы с тревогами и чаяниями души. Это мы видим на примере стихотворения «Еще земли печален вид…»:
Еще земли печален вид, А воздух уж весною дышит, И мертвый в поле стебль колышет, И елей ветви шевелит. Еще природа не проснулась, Но сквозь редеющего сна Весну послышала она, И ей невольно улыбнулась….
Душа, душа, спала и ты… Но что же вдруг тебя волнует, Твой сон ласкает и целует И золотит твои мечты?.. Блестят и тают глыбы снега, Блестит лазурь, играет кровь… Или весенняя то нега?.. Или то женская любовь?..
В очерке о Тютчеве Лев Озеров высказал следующее, очень тонкое, замечание :«Он не украшает природу, он, наоборот, срывает с нее «покров, накинутый над бездной. И делает это с тою же решительностью, с какой другие русские писатели срывали маски с общественных явлений». Образы природы для Тютчева не только объекты любования, но и формы проявления таинств бытия. Его отношения с природой активны, он хочет вырвать ее тайны, а восторг перед ее красотой совмещается в нем с сомнениями и бунтом» . В стихотворении «Зима недаром злится…» поэт показывает последнюю схватку уходящей зимы с весной:
Зима недаром злится, Прошла ее пора – Весна в окно стучится И гонит со двора.
Зима еще хлопочет И на Весну ворчит. Та ей в глаза хохочет И пуще лишь шумит…
Эта схватка изображена в виде ссоры старой ведьмы – зимы и молодой, веселой, озорной девушки – весны.
Лист зеленеет молодой Смотри, как листьем молодым Стоят обвеяны березы, Воздушной зеленью сквозной, Полупрозрачною, как дым…
Давно им грезилось весной, Весной и летом золотым,– И вот живые эти грезы, Под первым небом голубым, Пробились вдруг на свет дневной…
О, первых листьев красота, Омытых в солнечных лучах, С новорожденною их тенью! И слышно нам по их движенью, Что в этих тысячах и тьмах Не встретишь мертвого листа.
В стихотворении «Первый лист» листья являются главным объектом внимания, все остальные реалии – березы, весна, лето, голубое небо, лучи солнца – это тот необходимый фон,с которым связано их появление. Автор говорит об их легкости, прозрачности, внезапности их появления, об их массе-количестве, их легком шуме-движении. Нужно уметь запечатлевать изменчивость, движение. Любое явление должно схватываться в абсолютно мгновенном аспекте . Поэзия Федора Ивановича Тютчева полна лиризма, внутреннего напряжения и драматизма. Перед читателем открываются прекрасные картины природы, ведь Тютчев, как никто, умел передать цвета, запахи, звуки окружающего мира.
А.А.Фет.
«Природы праздный соглядатай» – так сам Фет полуиронически определил свое отношение к одной из главных тем своего творчества.
В пейзажной лирике Фета проявилась его удивительная острота зрения, любовное, трепетное внимание к мельчайшим подробностям родных пейзажей; их своеобразное, индивидуальное восприятие.
Фет расширил возможности поэтического изображения действительности, показав внутреннюю связь мира природы и мира человека; одухотворял природу, создавая пейзажные картины, во всей полноте отражающие состояние души человека. И это было новым словом в русской поэзии. Пейзажи Фета не просто весенние, летние, осенние или зимние: он изображает более частные, более короткие и тем самым более конкретные отрезки сезонов . Эта точность и четкость делает пейзажи Фета строго локальными: как правило, это пейзажи центральных областей России. Фет любит описывать точно определимое время суток, приметы той или иной погоды, начало того или иного явления в природе (например, дождя в стихотворении «Весенний дождь»). В фетовском преклонении пред природой можно отметить постоянное употребление таких эпитетов, как «волшебный», «нежный», «сладостный», «чудный», «ласкательный» и т.п.
При всей правдивости и конкретности описания природы оно прежде всего служит средством выражения лирического чувства .
Многие произведения Фета посвящены теме весны. В них образы природы сопоставлены с переживаниями, психологическим настроем человека. Весна вызывает душевный подъем, состояние восторженности, влюбленности в жизнь, поэтому лирический герой стремится «остановить мгновенье», выразить невыразимое, поделиться с миром своими «живыми снами»:
Это утро, радость эта, Эта мощь и дня и света, Этот синий свод, Этот крик и вереницы, Эти стаи, эти птицы, Этот говор вод…
В монологе рассказчика нет ни одного глагола — излюбленный прием Фета, но здесь также нет ни одного определяющего слова, кроме местоименного прилагательного «это» («эти», «этот»), повторенного восемнадцать раз! Отказываясь от эпитетов, автор словно признается в бессилии слов. Лирический сюжет этого короткого стихотворения основан на движении глаз рассказчика от небесного свода – к земле, от природы – к жилищу человека. В последних строках взгляд лирического героя обращен внутрь себя, в свои ощущения («мгла и жар постели», «ночь без сна»). Для человека весна связана с мечтой о любви. В эту пору в нем пробуждаются творческие силы, позволяющие «парить» над природой, осознанно ощущать единство всего сущего:
Эти зори без затменья. Этот вздох ночной селенья, Эта ночь без сна, Эта мгла и жар постели, Эта дробь и эти трели, Это все – весна.
В поэтическом мире Фета важны не только зрительные, но и слуховые, и обонятельные, и осязательные образы.
Фетовский лирический герой не желает знать страданий и скорби, думать о смерти, видеть социальное зло. Он живет в своем гармоничном и светлом мире, созданном из волнующих своей красотой и бесконечно разнообразных картин природы, утонченных переживаний и эстетических потрясений. В «весенних» циклах преобладают светлые картины и мотивы цветения, любви, юности. «Человеческое» и «природное» в этих картинах или слиты воедино, или, развиваясь параллельно, стремятся к единству.
Ликующая красота мира – вечный источник вдохновения поэта, который наперекор всем жизненным неурядицам вселяет в него оптимизм, трепетную жажду жизни, свежесть восприятия мира. Когда у Тютчева деревья бредят и поют, тень хмурится, лазурь смеется, свод небесный вяло глядит, а гвоздики лукаво глядят, – эти предикаты уже не могут быть поняты как метафоры. Фет идет в этом дальше Тютчева. У него «цветы глядят с тоской влюбленной», роза «странно улыбнулась», ива «дружна с мучительными снами», звезды молятся, «и грезит пруд, и дремлет тополь сонный», Человеческие чувства приписываются явлениям природы без прямой связи с их свойствами.
Давайте рассмотрим стихотворение «Жду я, тревогой объят…»:
Жду я, тревогой объят, Жду тут на самом пути: Этой тропой через сад Ты обещалась прийти.
Плачась, комар пропоет, Свалится плавно листок… Слух, раскрываясь, растет, Как полуночный цветок.
Словно струну оборвал Жук, налетевши на ель; Хрипло подругу позвал Тут же у ног коростель.
Тихо под сенью лесной Спят молодые кусты… Ах, как пахнуло весной!.. Это наверное ты!
«Стихотворение предельно напряжено, эта тревога и от нагнетающего напряжение повтора в самом начале («Жду… Жду…»), и от странного, вроде бы бессмысленного определения – «на самом пути». Но в этом «самом» тоже есть предельность, конечность. Простая тропа «через сад» стала «самым путем» с бесконечной уже многозначностью смыслов: роковым, первым, последним, путем сожженных мостов и т.д. В этом максимально напряженном состоянии человек обостренно воспринимает природу, и сам, отдаваясь ей, начинает жить как природа.
Тихо под сенью лесной Спят молодые кусты… Ах, как пахнуло весной!.. Это наверное ты!
Это не аллегория, не сравнение с весной. Она и есть сама весна, сама природность тоже, в этом мире органично живущая.
А.А. Фет остро чувствует красоту и гармонию природы в ее мимолетности и изменчивости. В его пейзажной лирике много мельчайших подробностей реальной жизни природы, которым соответствуют разнообразнейшие проявления душевных переживаний лирического героя. Например, в стихотворении «Еще майская ночь» прелесть весенней ночи порождает в герое состояние взволнованности, ожидания, томления, непроизвольности выражения чувств:
Какая ночь! Все звезды до единой Тепло и кротко в душу смотрят вновь, И в воздухе за песней соловьиной Разносится тревога и любовь.
Ю. Айхенвальд заметил, что для поэзии Фета характерны не переходы, а прорывы . Вот такой «прорыв» в эпос и представило стихотворение 1844 года:
Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом; Опять весна душистая Повеяла крылом.
Станицей тучки носятся, Тепло озарены, И в душу снова просятся Пленительные сны.
Везде разнообразною Картиной занят взгляд, Шумит толпою праздною Народ, чему-то рад…
Какой-то тайной жаждою Мечта распалена – И над душою каждою Проносится весна.
Здесь мы видим у Фета на редкость удачный пример, когда личное настроение сливается с общим настроением других людей, массы, народа, выражает его и растворяется в нем. Позднее фетовские стихи близки к тютчевским. Фет вообще близок к Тютчеву как представителю «мелодической» линии в русской поэзии. Символика природы, построение стихотворения на сравнении природы и человека, философская мысль– все это особенно сближает позднего Фета с Тютчевым. Вот стихотворение «Я рад, когда с земного лона…» (1879):
Я рад, когда с земного лона, Весенней жажде соприсущ, К ограде каменной балкона С утра кудрявый лезет плющ.
И рядом, куст родной смущая, И силясь и боясь летать, Семья пичужек молодая Зовет заботливую мать.
Не шевелюсь, не беспокою. Уж не завидую ль тебе? Вот, вот она здесь, под рукою, Пищит на каменном столбе.
Я рад: она не отличает Меня от камня на свету, Трепещет крыльями, порхает И ловит мошек на лету.
«Стихотворение передает радость приобщения к жизни природы в дни «весенней жажды», как говорит здесь Фет, повторяя выражение из раннего стихотворения «Я пришел к тебе с приветом…» («И весенней полон жаждой»). Тема традиционная в поэзии. На рассматриваемой нами (одной из любимых тем Фета – теме прихода весны) удобно проследить эволюцию Фета от импрессионистически окрашенных изображений к созданию символов. «В 40-е годы приход весны рисуется в основном распространением на природу весенних чувств лирика:
В новых листьях куст сирени Явно рад веселью дня. Вешней лени, тонкой лени Члены полны у меня. («Весна на юге»)
В 50-е годы приход весны показывается обычно подбором примет, как в уже цитированном стихотворении «Еще весны душистой нега…» или в стихотворении «Опять незримые усилья…»:
… Уж солнце черными кругами В лесу деревья обвело. Заря сквозит оттенком алым. Подернут блеском небывалым Покрытый снегом косогор…
В 60-е годы, в связи с философским углублением темы, подход к ней снова меняется. Фет опять уходит от детализированных описаний, конкретные проявления весны заменяются ее символическими атрибутами:
Я ждал. Невестою-царицей Опять на землю ты сошла. И утро блещет багряницей, И всё ты воздаешь сторицей, Что осень скудная взяла.
Ты пронеслась, ты победила, О тайнах шепчет божество, Цветет недавняя могила, И бессознательная сила Свое ликует торжество.
Тема дана в настолько обобщенном виде, что друг другу противостоят скудная осень и победная весна; а что весна сменяет не осень, а зиму – это, видимо, при такой степени обобщенности не играет роли.
Стихотворение «Ещё весны душистой нега…» запечатлевает такой момент в природе, когда весна ещё не наступила, но ощущение весны уже возникло. Казалось бы, в природе ничего не изменилось: снег не растаял, дороги замёрзшие, деревья без листьев, но по каким-то малым приметам и просто интуитивно человек уже ждёт весны и радуется её приходу. Обратим внимание на начальную строку «Ещё весны душистой нега…». Фет прибегает к одному из своих любимых образных выражений – “нега”
Картина уточняется некоторыми деталями, рисующими зиму: это снег, замороженный путь. Говоря о зиме, Фет вводит в стихотворение яркие весенние краски: «заря», «краснеет», «желтеет». Отрицая то, что весна уже наступила, он как бы приближает её приход, упоминая о том, что «солнце греет», что соловей поёт в смородинном кусте.
Это стихотворение как бы перекликается с тютчевским «Ещё земли печален вид…», написанным существенно раньше. Образы природы в стихотворениях Фета разнообразны. Среди них есть устойчивые символы, например: утро, заря и весна. Много цветов (роза, ландыш, сирень) и деревьев (ива, берёза, дуб). Как уже говорилось, приход весны – один из любимых мотивов Фета. Весеннее обновление природы, расцвет жизни вызывает у поэта прилив сил, приподнятое настроение. В его стихах как персонажи предстают куст сирени, пушистая верба, душистый ландыш, просящий солнечных лучей, журавли, кричащие в степи- они прежде всего служат средством выражения лирического чувства. Мотив весны помогает поэту передать самое главное свое ощущение – радостное принятие окружающего мира, желание бежать «навстречу вешним дням». Чудесные строки о весеннем дожде, о полете бабочки, о пчелах, вползающих в душистые цветы, будят в душе каждого человека теплые чувства. Как весна согревает все живое, так и стихи Фета о весне ласкают слух, возвышают душу. С мотивом весны в лирике Фета тесно связан образ зари. Заря отождествляет огонь солнца. В начале дня все краски природы прозрачны и чисты, лучи солнца освещают землю нежным светом. Таинственный мир сияет в отблесках зари, рождая волшебную силу вдохновения. Весна – источник трепетного восторга, она дает возможность сердцем прикоснуться к Прекрасному. Обычным стало сочетание этих двух имен – Тютчева и Фета: одни сближают их, другие противопоставляют. Уступая Тютчеву в космической масштабности поэтического чувства, Фет в некоторых своих стихотворениях прикоснулся к вечным темам, непосредственно связанным с бытием человека. Фетовский человек находится в постоянном и разнообразном общении и разговоре с природой. В самых обыкновенных предметах Фет находит поэзию. У двух художников, естественно, разные результаты. Там, где у Тютчева одна-единственная картина, у Фета великое множество этюдов Общее для Тютчева и Фета – философское осмысление единства человека и природы. Однако у Тютчева, особенно в ранней лирике, образы, связанные с природой, тяготеют к отвлечённости, обобщённости, условности. В отличие от Тютчева, у Фета они на уровне деталей более конкретны, нередко предметны. Это видно из тематической близости стихотворений, особенностей их построения, совпадения отдельных слов, особенностей образного ряда у обоих поэтов, символики деталей у Тютчева и их конкретности у Фета. Итак, подытожим еще раз, какие признаки, или качества, природы выделяет Тютчев, создавая поэтический образ весны в своем творчестве. Краски интересуют его лишь в малой степени. Цветовые эпитеты немногословны и, как правило, неоригинальны. Они лишены у него обычно основной смысловой нагрузки. Зато большую роль у него обычно играют глаголы движения, передающие состояние объектов природы. На первый план выдвигаются слуховые и тактильные, осязательные признаки пейзажа. До Тютчева слуховые образы не играли подобной роли ни у одного из русских поэтов. У Фета природа лишь объект художественного восторга, эстетического наслаждения. Он очень дорожит мигом, стремится к фиксации изменений в природе и любит описывать точно определимое время суток. В его творчестве поэтический образ весны сопоставлен с переживаниями, психологическим настроем человека. В лирике Фета, как и Тютчева, поэтический образ весны неотделим от человеческой личности, его мечтаний, стремлений и порывов.
Список использованной литературы:
1. Григорьева А.Д. Слово в поэзии Тютчева. – М.: Наука, 1980. 2. Касаткина В.Н. Поэтическое мировоззрение Ф.И. Тютчева. – Саратов, Изд. Сарат. ун-та, 1969. 3. Лагунов А.И. Афанасий Фет. – Х.: Ранок; Веста, 2002. 4. Озеров Л. Поэзия Тютчева. М.: Худож. лит., 1975. 5. Озеров Л. А.А. Фет (О мастерстве поэта). – М.: Знание, 1970. 6. Скатов Н.Н. Лирика А.А. Фета (истоки, метод, эволюция). – М., 1972.
Философские мотивы в лирике Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Русская литература 2-й половины XIX века
Философские мотивы в лирике Ф. И. Тютчева и А. А. Фета
Читая книги со стихотворениями А. А. Фета или Ф. И. Тютчева, мы с трудом можем судить о времени написания произведения, потому что в них нет связи со временем, нет отношения к изменениям во внешнем мире. Хотя оба поэта жили отнюдь не в спокойное время: восстание декабристов, годы реакции, Крымская и Кавказская войны, стихотворения Тютчева и Фета раскрывают жизнь одной только души, собственные переживания и радости, “весну” и “осень”сердца. Поэтов интересуют вечные общечеловеческие ценности, вечные идеалы. Такой непреходящей ценностью является природа, природа как богатейший самостоятельный мир, наделенный чувствами и эмоциями. Поэты не пропускают самые, казалось бы, незначительные, незаметные для невнимательного зрителя “механизмы”, детали, из которых состоит природа: “паутины тонкий волос”, “лебединые голоса”, шум листьев, живое мигание крыльев бабочки, нежное дыхание травы и цветов. Для Фета природа несет в себе заряд новых сил и стремлений. Оживление в природе созвучно биению сердца поэта. В стихотворении “Я пришел к тебе с приветом…” вместе с утренним пробуждением леса, который проснулся “веткой каждой, каждой птицей”, поднимаются поэтические силы и желание творить: …Рассказать, что отовсюду На меня весельем веет, Что не знаю сам, что буду Петь, – но только песня зреет. Поэт не говорит о том, что он будет петь, да это и не важно, главное – прилив творческих сил, которые бурным фонтаном рвутся наружу, к свету. Природа у Фета является, как правило, неотъемлемой частью ночного пейзажа, который рождает мимолетное, но незабываемое состояние влюбленности. Эта страсть возникает не просто под действием романтической атмосферы, создаваемой ночью, луной, звездами, иногда пением соловья, она живет благодаря тому, что ночью, когда спят люди, ничего не существует, кроме влюбленных и природы, и кажется, что весь мир создан для них двоих: и звезды, и небо, и луна: Какое счастие: и ночь, и мы одни! Река – как зеркало и вся блестит звездами… …И в сердце чувствую такой прилив любви, Что не могу молчать, не стану, не умею! Как уже было сказано, в поэзии Тютчева природе отводится особое место. С одной стороны, природа для поэта – это объект созерцания и восхищения, с другой – непостижимый, сложный мир, над которым не властны “внешние силы” (“Не то, что мните вы, природа”). У Тютчева между человеком и природой изначально существует разлад, который мешает человеку соединиться с “общим хором” (“Певучесть есть в морских волнах”), в котором царят полная гармония и созвучие. В стихотворении “Певучесть есть в морских волнах…” поэт говорит, что этот диссонанс вызван тем, что у человека, в отличие от природы, нет полной свободы: он зависит от предрассудков, обязательств, от общечеловеческих законов. Природа же естественна и независима. Тютчев “разводит” жизнь природы и жизнь человека; он как бы делит мир на дневной и ночной. В первом властвует человек: “день, земнородных оживленье”. Ночи же Тютчев, как и Фет, отводит особое место, потому что только в это время человек не заглушает “природной музыки”. Природа “хозяйничает” в ночи, и можно острее ощутить ее красоту и величие, потому что в этот момент все сущее так же таинственно, “как в первый день созданья” (“Как сладко дремлет сад темно-зеленый…”). Несмотря на разлад с природой, человек может познать этот сложный, многомерный мир, в котором есть душа, свобода, язык, и слиться с миром природы. Именно ночью поэт чувствует себя частичкой природы: “Все во мне, и я во всем”, – говорит Тютчев в стихотворении “Тени сизые смесились…”. Ночью взору человека предстает бездонное звездное пространство, которое соединяет его со Вселенной: Но меркнет день – настала ночь… …И бездна нам обнажена С своими страхами и мглами, И нет преград меж ей и нами – Вот отчего нам ночь страшна! Перед таким огромным, необузданным миром человек ощущает себя незащищенным и бессильным. Человек слаб не только в общении со Вселенной, но даже с себе подобными. Тютчев, как и Фет, говорит о бедности слова, созданного человеком. Он считает, что мир души нельзя открывать “наружному шуму”, иначе человек потеряет силу и богатство своего внутреннего мира. Нельзя даже делиться с кем-то своими мыслями, надеждами, потому что другой не сможет понять твои переживания, не прочувствовав их, а словами не передать то, что кипит в душе: Как сердцу высказать себя? Другому как понять тебя? Поймет ли он, чем ты живешь? Мысль изреченная есть ложь. Похожие мотивы есть в творчестве Фета: высказанные слова Фет называет “ложью роковой”: выплеснувшись наружу, все, что в груди буйствовало “прозрачною волною”, становится тусклым, безжизненным. Но уста поэта могут “схватить на лету” все движения души (“Как беден наш язык”). Оба поэта не обошли стороной тему любви. Только Тютчев, как правило, говорит не о своей личной страсти, не о конкретной привязанности, а о чувстве вообще. Любовь в понимании Тютчева – это “поединок роковой”, в котором один из любящих неизбежно страдает. По его мнению, самоубийство и любовь разделяет всего один шаг. Самоубийство не физическое лишение жизни, а медленное, мучительное затухание любящего сердца. У Фета – наоборот: его интересуют только собственные чувства, будь то мимолетное увлечение или большая любовь. Говоря о поэзии Тютчева, мы должны коснуться темы познания мира, которая не нашла глубокого отклика в лирике Фета. Человеческий ум, стремления к знаниям неистощимы. Как видно из стихотворений “Цицерон” и “Последний катаклизм”, Тютчев считает, что в совершенстве познать что-то глобальное можно только в минуты его разрушения. Но это познание дано не каждому. В стихотворении “Фонтан” поэт говорит о ненасытной человеческой мысли, которая стремится достичь высот познания, но “длань незримо-роковая” свергает ее вниз, на землю. Только избранники бога, такие, как Цицерон, могут, увидев крушение цивилизации, проникнуть в ее суть: Он их высоких зрелищ зритель, Он в их совет допущен был – И заживо, как небожитель, Из чаши их бессмертье пил! Познать религию так же сложно, как целый мир. Как правило, человек осознает истинную цену, всю глубину того, чем владеет, только тогда, когда близка потеря этого духовного богатства. В этом случае для человека на время исчезает все вокруг, и это что-то становится самым главным и дорогим. В стихотворении “Я лютеранин люблю богослуженье…” Тютчев призывает каждый раз молиться так, словно это в последний раз. Именно тогда твоя душа сольется с Богом и он услышит твои молитвы. На мой взгляд, у Фета почти нет отдельных философских стихотворений с размышлениями об отношении к миру, о месте в нем человека. Фету важны собственные конкретные, зримые впечатления: его поразило что-то в данное мгновение, например, бабочка; или зародилось чувство – и это находит отражение в его стихах. У Тютчева философские стихотворения преобладают, в них отражены проблемы познания, жизни, смерти, одиночества души в огромном мире. Оба поэта, каждый по-своему, поэтически отразили высшие категории бытия, столь важные в жизни каждого из нас. Поэтому для людей моего поколения так необходимо обращаться к творчеству Тютчева и Фета: все, что с нами происходит, они пережили, глубоко прочувствовали и передали нам бесконечный опыт страдания и счастья – опыт самой жизни.
